Как пишет интернет издание www.rosbalt.ru : Минфин РФ рассматривает идею создания в Петербурге биржи, специализирующейся на торговле алмазами и бриллиантами. Эксперты в большинстве выступают скорее “против” данного проекта, чем “за”. Но у Минфина могут обнаружиться скрытые причины, в силу которых алмазная биржа все равно будет создана.
В конце прошлого месяца министр финансов РФ Алексей Кудрин заявил, что его министерство изучает возможность создания в Петербурге алмазной биржи. То есть отдельной структуры, в которой уполномоченные лица и компании будут покупать и продавать алмазы и бриллианты. Напомним, алмазные биржи есть в Амстердаме и Тель-Авиве, в Индии, США и Арабских Эмиратах... И время для своего заявления глава Минфина выбрал достаточно подходящее.
Конечно, “спокойно” в данном сегменте не было никогда, и после выхода из кризиса рынок алмазов столкнулся с новыми вызовами. “Многие факторы бросают вызов нашей отрасли: изменение привычек потребителя, конкуренция со стороны рынка высокотехнологичных предметов роскоши (дорогие авто и гаджеты) и утрата De Beers лидирующих позиций (в 2009 году российская “Алроса” обогнала De Beers по объемам добываемого алмазного сырья), — поясняет главный исполнительный директор Антверпенского всемирного алмазного центра Эри Эпштейн. — Все это может отрицательно сказаться на стоимости бриллиантов, что приведет к сокращению доходности всех отраслевых игроков”.
Впрочем, пока опасения не оправдываются, цены на обработанные и необработанные алмазы растут месяц от месяца. Да и Минфин не спешит “вписываться” в проект очертя голову. Идет стадия глубокого изучения вопроса.
Пока петербургский проект находится на стадии обсуждения, но уже ясно, что если биржа и появится, то ее площадкой не станет здание Военно-морского музея на стрелке Васильевского острова. Как сообщил «Росбалту» заместитель гендиректора ЗАО «Биржа «Санкт-Петербург» Алексей Сергеев, данное здание совершенно технологически не подходит для биржевых торгов. При этом Сергеев вслед за Кудриным уточнил, что проект пока далек от старта. Практическая реализация начнется, «как только будет понятна привлекательность продукта».
В то же время сама идея биржевой торговли алмазами и бриллиантами пребывает под большим вопросом. Каждый камень, крупный или маленький, сугубо индивидуален, а каждая продаваемая от оператора к оператору партия камней отличается по более чем двадцати характеристикам. Поэтому любой отраслевой эксперт легко заявит, что не бывает одинаковых партий алмазов, и биржевые подходы тут не применимы. А ряд экспертов вообще считает, что алмазы как биржевой инструмент – лишние на рынке. Так, по словам эксперта Rough&Polished Сергея Горяинова в распоряжении биржевых спекулянтов многие десятки проверенных, понятных и прозрачных инструментов. И нет никаких гарантий, что загадочный «бриллиантовый фьючерс» хоть на йоту будет привлекательнее, чем фьючерс нефтяной или золотой. “То же самое касается и долгосрочных инвесторов – откуда уверенность, что они выстроятся в очередь, например, за паями «бриллиантовых ПИФов»? — уточняет эксперт. — На рынке инвестиционных инструментов жесткая конкуренция, а вразумительных аргументов в пользу высокой конкурентоспособности «бриллиантовых деривативов» и тому подобных изобретений просто не существует”.
“При очень высокой монополизации данного рынка и невозможности однозначно стандартизировать собственно торгуемый актив (алмазы или бриллианты) попытки придать этому рынку ликвидность обречены на провал, — заявляет и аналитик “Инвесткафе” Максим Лобада. — Подобный инструмент не будет востребован в полной мере ни рядовыми инвесторами, ни крупными институциональными”.
Впрочем, по словам Сергеева, аргументы в пользу биржевой торговли есть. Как минимум, таковая сделает российский алмазный рынок, даже при его высокой монополизации, гораздо более открытым. А там, где открытость, прозрачней вопросы ценообразования и меньше возможностей для коррупции.
С другой стороны, проблема будущего российской алмазной биржи, это скорее проблема терминологии и перевода с английского. То, что за рубежом называют алмазной биржей, как подчеркивает Сергеев, по сути является аукционным домом, с сопутствующими услугами по хранению, охране и экспертизе алмазов. Биржа же от аукциона отличается хотя бы уже тем, что одновременно на площадке продаются разные продукты. То есть, если Минфин решится на реализацию проекта, то, как минимум, на первых порах во избежание ошибок, будет копироваться опыт успешно состоявшихся мировых центров торговли алмазами. Аукционный, а не биржевой.
При этом главный российский потенциальный продавец алмазов – компания “Алроса” — в своей сбытовой политике находится как бы на распутье. По словам руководителя дивизионом продаж “Алроса” Евгения Смагина, в 2010 году компания увеличила число долгосрочных договоров с крупными покупателями на поставку алмазов с 15 до 24. Однако существенно возросла и доля сырья, реализуемого в рамках других форм организации продаж, прежде всего на конкурсах. Например, с 4 марта “в связи с существенным ростом спроса на бриллианты” Конъюнктурный совет компании принял решение о реализации бриллиантов свыше 1 карата только на аукционной основе вместо действовавшей практики продаж данной категории бриллиантов по разовым контрактам. А главное, “Алроса” уверенно чувствует себя на международных аукционах. Так, в начале марта компания провела очередной “выездной” аукцион бриллиантов и алмазного сырья на общую сумму свыше $15 млн в Гонконге. И такие турне с окончанием кризиса компания российский алмазодобывающий монополист проводит все чаще.
Соответственно, на первый взгляд Минфин элементарно ищет очередной способ пополнения бюджета за счет налогов, а для этого изобретает механизм, который вернет торговлю алмазами “Алросы” внутрь страны.
Но в сфере алмазов приемы, с помощью которых Минфин обложил драконовскими акцизами пивные или табачные компании, не сработает. Основной потребитель производимого продукта проживает вне России, и даже российские игроки зачастую ведут бизнес по ту сторону нейтральной полосы. “Безусловно, российские компании принимают участия в аукционах, проводимых на мировых биржах”, — комментирует ведущий аналитик ИК “ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент” Олег Душин.
То есть, чтобы привлечь потенциальных участников биржевой торговли внутрь России, Минфину придется крепко поработать над законодательством по алмазам, в сторону его либерализации, лоббируя вопрос “на самом верху”. Но чтобы получить “на самом верху” льготы, нужны “железобетонные” аргументы.
При этом в настоящее время запущен механизм преобразование АК “Алроса” из ЗАО в ОАО, чтобы провести IPO (первичное размещение акций). Деньги нужны компании, чтобы уменьшить долговую нагрузку и развиваться. Будет продано до 25% акций компании. “После IPO рыночная стоимость компании должна составлять $10,3 млрд, а цена одной акции после увеличения уставного капитала — $30,3 тыс, — отмечают в “Инвесткафе”. — Если предположить, что одновременно с IPO будет произведено сильное дробление бумаг “Алросы”, на рынке должна появиться новая «голубая фишка», которая будет востребована как на российском рынке, так и на зарубежных площадках”. Иначе говоря, алмазный монополист станет менее подконтрольным государству.
И на этом фоне напрашивается подозрение, что Минфин рассматривает идею российской алмазной биржи, прежде всего, как дополнительный инструмент контроля. Чтобы российские алмазодобытчики после IPO не чувствовали себя излишне вольготно. Например, можно будет юридически обязать “Алросу” продавать через эту биржу в обязательном порядке определенную долю добытых алмазов. Можно будет изобрести другие ограничители... И именно в таком виде – в виде инструмента контроля – биржа имеет все шансы получить кремлевское “железобетонное” одобрение.
Хотя данные страхи вполне могут оказаться и излишними. Так, вполне возможно, что, рассуюждая об алмазной бирже, Минфин всего лишь публично фантазирует на модную тему создания международного финансового центра в России.
Игорь Чубаха
источник: http://www.rosbalt.ru/2011/03/14/828272.html
В конце прошлого месяца министр финансов РФ Алексей Кудрин заявил, что его министерство изучает возможность создания в Петербурге алмазной биржи. То есть отдельной структуры, в которой уполномоченные лица и компании будут покупать и продавать алмазы и бриллианты. Напомним, алмазные биржи есть в Амстердаме и Тель-Авиве, в Индии, США и Арабских Эмиратах... И время для своего заявления глава Минфина выбрал достаточно подходящее.
Конечно, “спокойно” в данном сегменте не было никогда, и после выхода из кризиса рынок алмазов столкнулся с новыми вызовами. “Многие факторы бросают вызов нашей отрасли: изменение привычек потребителя, конкуренция со стороны рынка высокотехнологичных предметов роскоши (дорогие авто и гаджеты) и утрата De Beers лидирующих позиций (в 2009 году российская “Алроса” обогнала De Beers по объемам добываемого алмазного сырья), — поясняет главный исполнительный директор Антверпенского всемирного алмазного центра Эри Эпштейн. — Все это может отрицательно сказаться на стоимости бриллиантов, что приведет к сокращению доходности всех отраслевых игроков”.
Впрочем, пока опасения не оправдываются, цены на обработанные и необработанные алмазы растут месяц от месяца. Да и Минфин не спешит “вписываться” в проект очертя голову. Идет стадия глубокого изучения вопроса.
Пока петербургский проект находится на стадии обсуждения, но уже ясно, что если биржа и появится, то ее площадкой не станет здание Военно-морского музея на стрелке Васильевского острова. Как сообщил «Росбалту» заместитель гендиректора ЗАО «Биржа «Санкт-Петербург» Алексей Сергеев, данное здание совершенно технологически не подходит для биржевых торгов. При этом Сергеев вслед за Кудриным уточнил, что проект пока далек от старта. Практическая реализация начнется, «как только будет понятна привлекательность продукта».
В то же время сама идея биржевой торговли алмазами и бриллиантами пребывает под большим вопросом. Каждый камень, крупный или маленький, сугубо индивидуален, а каждая продаваемая от оператора к оператору партия камней отличается по более чем двадцати характеристикам. Поэтому любой отраслевой эксперт легко заявит, что не бывает одинаковых партий алмазов, и биржевые подходы тут не применимы. А ряд экспертов вообще считает, что алмазы как биржевой инструмент – лишние на рынке. Так, по словам эксперта Rough&Polished Сергея Горяинова в распоряжении биржевых спекулянтов многие десятки проверенных, понятных и прозрачных инструментов. И нет никаких гарантий, что загадочный «бриллиантовый фьючерс» хоть на йоту будет привлекательнее, чем фьючерс нефтяной или золотой. “То же самое касается и долгосрочных инвесторов – откуда уверенность, что они выстроятся в очередь, например, за паями «бриллиантовых ПИФов»? — уточняет эксперт. — На рынке инвестиционных инструментов жесткая конкуренция, а вразумительных аргументов в пользу высокой конкурентоспособности «бриллиантовых деривативов» и тому подобных изобретений просто не существует”.
“При очень высокой монополизации данного рынка и невозможности однозначно стандартизировать собственно торгуемый актив (алмазы или бриллианты) попытки придать этому рынку ликвидность обречены на провал, — заявляет и аналитик “Инвесткафе” Максим Лобада. — Подобный инструмент не будет востребован в полной мере ни рядовыми инвесторами, ни крупными институциональными”.
Впрочем, по словам Сергеева, аргументы в пользу биржевой торговли есть. Как минимум, таковая сделает российский алмазный рынок, даже при его высокой монополизации, гораздо более открытым. А там, где открытость, прозрачней вопросы ценообразования и меньше возможностей для коррупции.
С другой стороны, проблема будущего российской алмазной биржи, это скорее проблема терминологии и перевода с английского. То, что за рубежом называют алмазной биржей, как подчеркивает Сергеев, по сути является аукционным домом, с сопутствующими услугами по хранению, охране и экспертизе алмазов. Биржа же от аукциона отличается хотя бы уже тем, что одновременно на площадке продаются разные продукты. То есть, если Минфин решится на реализацию проекта, то, как минимум, на первых порах во избежание ошибок, будет копироваться опыт успешно состоявшихся мировых центров торговли алмазами. Аукционный, а не биржевой.
При этом главный российский потенциальный продавец алмазов – компания “Алроса” — в своей сбытовой политике находится как бы на распутье. По словам руководителя дивизионом продаж “Алроса” Евгения Смагина, в 2010 году компания увеличила число долгосрочных договоров с крупными покупателями на поставку алмазов с 15 до 24. Однако существенно возросла и доля сырья, реализуемого в рамках других форм организации продаж, прежде всего на конкурсах. Например, с 4 марта “в связи с существенным ростом спроса на бриллианты” Конъюнктурный совет компании принял решение о реализации бриллиантов свыше 1 карата только на аукционной основе вместо действовавшей практики продаж данной категории бриллиантов по разовым контрактам. А главное, “Алроса” уверенно чувствует себя на международных аукционах. Так, в начале марта компания провела очередной “выездной” аукцион бриллиантов и алмазного сырья на общую сумму свыше $15 млн в Гонконге. И такие турне с окончанием кризиса компания российский алмазодобывающий монополист проводит все чаще.
Соответственно, на первый взгляд Минфин элементарно ищет очередной способ пополнения бюджета за счет налогов, а для этого изобретает механизм, который вернет торговлю алмазами “Алросы” внутрь страны.
Но в сфере алмазов приемы, с помощью которых Минфин обложил драконовскими акцизами пивные или табачные компании, не сработает. Основной потребитель производимого продукта проживает вне России, и даже российские игроки зачастую ведут бизнес по ту сторону нейтральной полосы. “Безусловно, российские компании принимают участия в аукционах, проводимых на мировых биржах”, — комментирует ведущий аналитик ИК “ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент” Олег Душин.
То есть, чтобы привлечь потенциальных участников биржевой торговли внутрь России, Минфину придется крепко поработать над законодательством по алмазам, в сторону его либерализации, лоббируя вопрос “на самом верху”. Но чтобы получить “на самом верху” льготы, нужны “железобетонные” аргументы.
При этом в настоящее время запущен механизм преобразование АК “Алроса” из ЗАО в ОАО, чтобы провести IPO (первичное размещение акций). Деньги нужны компании, чтобы уменьшить долговую нагрузку и развиваться. Будет продано до 25% акций компании. “После IPO рыночная стоимость компании должна составлять $10,3 млрд, а цена одной акции после увеличения уставного капитала — $30,3 тыс, — отмечают в “Инвесткафе”. — Если предположить, что одновременно с IPO будет произведено сильное дробление бумаг “Алросы”, на рынке должна появиться новая «голубая фишка», которая будет востребована как на российском рынке, так и на зарубежных площадках”. Иначе говоря, алмазный монополист станет менее подконтрольным государству.
И на этом фоне напрашивается подозрение, что Минфин рассматривает идею российской алмазной биржи, прежде всего, как дополнительный инструмент контроля. Чтобы российские алмазодобытчики после IPO не чувствовали себя излишне вольготно. Например, можно будет юридически обязать “Алросу” продавать через эту биржу в обязательном порядке определенную долю добытых алмазов. Можно будет изобрести другие ограничители... И именно в таком виде – в виде инструмента контроля – биржа имеет все шансы получить кремлевское “железобетонное” одобрение.
Хотя данные страхи вполне могут оказаться и излишними. Так, вполне возможно, что, рассуюждая об алмазной бирже, Минфин всего лишь публично фантазирует на модную тему создания международного финансового центра в России.
Игорь Чубаха
источник: http://www.rosbalt.ru/2011/03/14/828272.html
